Продолжение банкета Праздники и поздравления длились довольно долго. Папу с Витей возили в Киев на награждение. Было довольно забавно, что папе перед визитом на прием в Верховный Совет Украины к председателю президиума ВСУ госпоже Шевченко посоветовали получше одеться. Они бы еще подсказали, где это можно сделать. Это было время тотального дефицита, а мы никогда не имели входа в спецраспределители.
Председатель Верховного Совета Украины Шевченко была в восторге от триумфа украинских спортсменов, при изготовлении группового фото выразила желание сесть «бiля Зозулi» и все требовала, чтобы папа подтвердил, что «козацькому роду нема переводу», на что папа с радостью соглашался.
Тогда же папа второй раз получил Грамоту Президиума Верховного Совета Украины. Формально награжденные двумя грамотами имели большие льготы в случае необходимости, но когда через три года я попробовала получить в этой организации пустяковую помощь для отца – всего-то рекомендательное письмо в Москву с перечислением его заслуг, мне в секретариате безапеляционно и холодно отказали, указав, что народу на Украине много, а госпожа Шевченко у нас была одна. Какие гордые были люди, какие самодовольные!
Но прошло совсем немного лет, и я не смогла отыскать в Интернете эту самую госпожу Шевченко ни на какой запрос. А мой отец по-прежнему интересен и молодым, и старым.
Кстати, эта самая Шевченко фигурирует у меня в памяти еще в одном эпизоде. Когда страна развалилась, местные чиновники вдруг стали такими «самостiйниками», что украинские националисты-диссиденты отдыхали.
Эта госпожа тоже неожиданно перешла на украинский язык и выступила по телевизору с программным заявлением, «что Украiна - для украiнцiв, а усi iншi – будьте як дома».
У меня была в Николаеве любимая подруга, по национальности караимка. Так она у меня спросила в связи с этим выступлением Председателя Президиума Верховного
Совета, как я думаю, она все-таки на своей родине "дома, але як дома».
Ну, да Бог с ней, с этой дамой. Не к тому будь помянута. Наверно, я одна во всей стране её и помню.
Вернемся к кормушкам. Про то, что папу приписали к продовольственной лавке, я уже писала.
Затем, с моей подачи, мы получил еще одну преференцию. Дело в том, что мы все – страстные книгочеи. А тогда выходила замечательная серия – библиотека «Огонька». Вполне приличное издание самых популярных авторов. Я покупала некоторые собрания сочинений этой серии в соотношении цен 1:10. Возможность покупать эти книги по номиналу вскружила мне голову. Я попросила папу подойти к чиновнику обкома партии, который распределял заветные квитанции. Тот немедленно отказал. Папа обиделся и при случае спросил разрешения на эти книги у более высокопоставленного бонзы. Этот партиец в дележе доходов от торговли изданиями не участвовал и немедленно велел выдать необходимые бумаги.
Спустя пару месяцев папа встретился с первым и с изумлением обнаружил, что тот перестал здороваться. Папа поделился открытием со мной. Мне пришлось объяснить, что папа вынул из его кармана почти тысячу только за один год. Если раньше я платила за эти книги 1:10, а теперь беру по номиналу, то у чиновника – недополучение дохода, который он считал таким же естественным, как зарплата. Папа весь вечер качал головой и пожимал плечами.
Теперь о награждении. Папе выписали за его тренерские подвиги 5000 рублей. Деньги по тем порам неплохие, но не огромные. С них немедленно взяли налог. К выплате оказалось 3600. Судите сами, много это или мало. На эти деньги можно было купить «запорожца». Получать их мы поехали вместе. На обратном пути я прижималась к папиному карману, как привязанная. Это было очень смешно. Мы почему-то не взяли такси, вот и жались и озирались по сторонам, отовсюду ожидая нападения карманников.
Деньги мы снесли в сберкассу, где они и сгинули в 1991 году. Нет, получить их можно, но купить на них сейчас нельзя даже пишущую машинку.
Я не знаю, почему с Советской властью так получалось, но ситуации она вокруг себя плодила такие, что всё шло прямо в анекдот, даже редакции не требовалось.
Так вот, выдав папе 3600 красивых рубликов, ему предложили купить на выбор любую машину. В том числе и Волгу. Купить ее по номиналу в то время было дело совершенно невозможное, а с рук она стоила раза в два больше. Если меня не подводит память, номинал в то время составляя что-то около 12 тысяч, а с рук – тысяч 25. А у нас и на номинал денег не было.
Из этого предложения папа стал устраивать маленькое представление. Естественно, нам звонило много всякого народу с поздравлениями, и все интересовались, что папе за это дали. Вот в этот момент он и говорил будничным голосом: «Да вот, Волгу предложили купить». Собеседник останавливал дыхание.
Папа держал необходимую паузу и светским голосом продолжал: «Но я решил не брать».
Не знаю, что было смешнее- папино невинное хвастовство или ошеломление собеседников.
Тут будет уместно добавить несколько слов о папиной зарплате. Когда он ушел в отставку в 1956 году, его пенсия была 220 рублей, потом ее урезали до 200 рублей.
Больше всего Советская власть боялась, что мы, граждане великой страны, разбогатеем и обретем некоторую независимость характера, поэтому наши заработки самым строгим образом ограничивались сверху. Военные пенсионеры, в частности, могли получать не больше какого-то там уровня. Вот и оказывалось, что работать он мог, сколько захочет, но получать больше 120 рублей ему не разрешалось.
Папа, конечно, всю жизнь строил коммунизм, но такое положение его все-таки обижало. Особенно ему хотелось получать 10 рублей за звание Заслуженного тренера СССР. Вот хотелось, и всё. Когда он получил этот значок, мы его стали звать дома «народный артист». И это было правильно. А червонца ему сначала не давали. Потом бухгалтерия что-то зевнула, и весь год он получал свои очень заслуженные 10 рублей в месяц. А потом случилась финансовая инспекция, и его разоблачили, как главного расхитителя социалистической собственности на общую сумму 120 рублей.
Но самое поразительное было в том, как встретила новость главный бухгалтер их школы. Это было невзрачное существо, взятое на работу исключительно по Витиному личному ходатайству. Так вот это убогое бездарное создание позволило себе устроить ему самую безобразную выволочку. Оно не сочувствовало великому тренеру, позволившему себе получать свой червонец. Оно разоблачало, клеймило, старалось унизить «расхитителя».
Когда я узнала о состоявшейся совершенно безобразной сцене, я предложила папе выгнать ее немедленно и до сих пор жалею, что не настояла на своем. Ну ладно, надо перевести дух, давно дело было, пора бы уже и простить..
Своих обидчиков давно всех простила. Папиных не получается. (Недавно узнала, что Б-г её наказал совершенно по заслугам, даже жалко стало).
Теперь второе отступление про деньги. Когда папа ушел, школа взяла на работу пять человек. А папа все эту работу делал один.
Так вот, мы пересчитали, сколько денег он недополучил за 20 лет работы, причем не по тем ставкам, которые полагались олимпийскому тренеру, а по ставкам для начинающих. Оказалось, что мы могли бы купить весь пятиэтажный подъезд, по четыре квартиры на площадке. Я уж не говорю о результате работы набранной вместо него команды...
Что-то их незаметно, как китайцев в анекдоте.
Немного передохнув, папа начал готовить Виктора к следующей олимпиаде. Он искал ему коня, писал книги по тренерской работе, продолжал тренировать, строить, обустраивать спортсменов, растить новую смену.
А ему уже готовилось изгнание.
22 февраля 2014 года
Продолжение следует
А начало смотрите тут:
Триумфальное возвращение домой
Отзывы
|
